Первые гусеничные трактора в ссср. Из истории отечественного тракторостроения

Трактора СССР были первыми машинами, выпуску которых придавалось большое значение. Спецтехнику поставляли в колхозы, задача которых состояла в выполнении продовольственной программы. Первые трактора обеспечили высокую производительность труда при выполнении сельскохозяйственных работ. Несмотря на малую мощность, они хорошо справлялись с поставленными задачами. Трактористы в союзе были почитаемыми людьми, считались грамотными и образованными.

В начале 20-х годов 20 века на ленинградском заводе «Красный Путиловец» приступили к выпуску российского трактора. Основой конструкции советской машины послужила американская модель, пользующаяся высоким спросом за рубежом. Поэтому Фордзон — прототип последующих колесных советских тракторов. От конструкторов завода требовалось усовершенствовать зарубежную модель в кратчайшие сроки.

Машина была безрамной, с поперечно установленным 4-цилиндровым двигателем. В качестве горючего служила сырая нефть. Весила около 2 т, развивала скорость до 3-х км/ч. Использовалась преимущественно на сельскохозяйственных работах и для перемещения грузов. Так было положено начало массовому производству колесных тракторов.

Первый трактор в СССР был выпущен в 1923 г. Это была универсальная машина, востребованная колхозами и промышленными предприятиями. Советские трактора во многом обусловили успех первых пятилеток, задачей которых был подъем народного хозяйства. Все модели спецтехники использовалась для выполнения широкого спектра работ:

• вспашки полей;
• буксировки тяжеловесных грузов на лесопильных предприятиях;
• на строительстве дорог и зданий;
• в коммунальном хозяйстве.

Минитрактора выпускались небольшими партиями, т. к. их конструкция непрестанно совершенствовалась.

Начиная с 1923 года в течение 6 лет на заводе тракторостроения в г. Коломна осуществлялось производство тракторов Коломнец 1. Это был почти полный аналог американского Могул. Но советские конструкторы отказались от нескольких узлов зарубежной машины и тем самым облегчили конструкцию российской. Это обеспечило ее более высокую скорость.

Коломенская модель имела рамный остов, была оснащена двухтактным одноцилиндровым двигателем мощностью 25 л. с. Силовую установку расположили вертикально, радиаторную систему охлаждения заменили градирней. Всего было выпущено 500 машин этой модели.

В 1923 году на заводе «Красный Прогресс» было запущено производство тракторов Запорожец. Это была облегченная модель, специально созданная для работы с двухкорпусным плугом. Отличительная особенность машины в том, что ее изготавливали из недорогих и доступных материалов. Двигатель работал на сырой нефти. Для запуска требовалось раскалить запальную головку. У машины было 3 колеса — 2 передних и 1 заднее. Агрегат мог развивать скорость не более 3,6 км/ч.

В 1922 г. тракторов в СССР еще не было. До 1917 года было закуплено за границей и завезено в Россию около 1500 тракторов. Гражданская война внесла коррективы в их количество.
Крестьянский двор трактор купить не сможет. Крестьяне могут организовать кооператив, сброситься деньгами и купить трактор, скажем, на 10 дворов. Дневная производительность их труда резко возрастет, но годовая останется та же. Ведь от земли крестьянин все равно не сможет уйти, следовательно, промышленности от кооперации сельского хозяйства нет никакого толку: притока рабочих рук в город все равно не будет.

Идеологически неприемлемый выход - вернуть землю помещикам - был неприемлем не только по идейным, но и по государственным соображениям. Да, помещик, забрав у крестьян землю и купив трактора, оставил бы у себя только одного крестьянина из 5, а остальных выгнал бы в город. А куда их здесь, в городе, деть? Ведь рабочие должны поступать на предприятия в строго необходимом количестве - в таком, которое требуют уже построенные предприятия. А они от помещика повалят валом, ведь помещику плевать на то, построены в городах заводы или еще нет.
У нас разные Говорухины блеют, что, дескать, если бы не было революции, то Россия была бы богатой и счастливой. Черта с два! Даже если бы не было Первой мировой войны, то уже году к 1925-му в России был бы такой бунт, что Гражданская война показалась бы всем детской забавой. Ведь Генри Форд уже в 1922 году начал выпускать свои трактора «Фордзон» с темпом более миллиона штук в год и по такой дешевой цене, что их в России покупали бы не только помещики, но и средней руки кулаки. Из деревни в города России ринулась бы такая масса голодных безработных, что она снесла бы и царскую власть, и помещиков с капиталистами еще чище, чем это сделали большевики. Ведь царь работал без плана, он не развивал экономику России осмысленно, для него ход научно-технического прогресса был бы абсолютно неожиданным.


А посмотрите, как осмысленно действовали большевики! Они сначала развили промышленность в городах, т.е. создали рабочие места, а уж потом начали повышать производительность труда в сельском хозяйстве, заполняя рабочие места в городе высвободившимися крестьянами.
Но в 1922 г. тракторов в СССР еще не было. До 1917 года было закуплено за границей и завезено в Россию около 1500 тракторов. гражданская война внесла коррективы в их количество.
В том памятном 1922 году партийное руководство Запорожской губернии связалось с начальством завода «Красный прогресс» – крупнейшего промышленного предприятия в Кичкасском уезде Запорожья и поставило задачу: стране нужны тракторы. Много. Необходимо наладить производство в самые сжатые сроки.


А сейчас надо оговориться: старой, дореволюционной технической интеллигенции в руководстве завода не осталось. Ее вообще на заводе не осталось. Революции и гражданские войны даром не проходят… Кто-то из «бывших» угодил в расстрельный подвал, кто-то эмигрировал от греха подальше, кого-то кровавый вихрь гражданской занес на другой конец страны… В общем, ни одного старорежимного инженера.
Однако – нужны трактора! Идите и работайте! О результатах докладывать еженедельно!
Работяги поскребли в затылках. И осторожно поинтересовались: а что это такое, трактор? Как примерно выглядит и для чего предназначен?
Ну да… Не производились в царской России трактора в таких количествах, чтобы быть известными всем и каждому, – единичные, опытные экземпляры. Конского поголовья хватало… И закупались за границей считанные единицы – ни одна из тех единиц до Кичкасса не доехала.
Заводик (не так давно именовавшийся «Южным заводом общества А. Копп») после военной разрухи только-только задышал, спасибо нэпу – и сложнее корпусов для керосиновых ламп и станин для швейных машинок пока что ничего не производил. А тут сразу трактор…
Партийное руководство в вопросах тракторостроения было более подковано – они трактор, по крайней мере, видели. Один раз. Мельком. В кинохронике. Объяснили, как умели, словами и жестами.
Понятно, покивали работяги. Сделаем.
Проект, чертежи, расчеты? Ах, оставьте… Нам, как говаривал лесковский Левша, мелкоскопы ни к чему, у нас глаз пристрелямшись…
Технические руководители кичкасского завода инженеры Г. Ремпель и А. Унгер при поддержке запорожского Губметалла стали строить первый оригинальный трактор. Его строили без каких-либо чертежей, по эскизам, набросанным карандашом, из случайных материалов, а то и деталей других машин, оказавшихся под рукой.
И они сделали! Без чертежей и мелкоскопов!
За две недели до назначенного срока на заводском дворе стоял трактор, получивший гордое имя «Запорожец». Опытный экземпляр – концепт, как принято ныне говорить.
Вид концепт имел самый фантастичный. И не менее фантастично был устроен… Хотя к стим-панку отношения не имел: двигатель стоял все-таки не паровой, – внутреннего сгорания. Но и в дизель-панк никак не вписывалась чудо-машина, про детище Рудольфа Дизеля товарищ ничего не рассказывали запорожским левшам. А то бы они сделали…
Как известно, двигатели внутреннего сгорания делятся на два класса: карбюраторные и дизельные. Ни к той, ни к другой категории стальное сердце «Запорожца» не относилось. Как так? А вот так. Ноу-хау. Уникальная разработка. Прототипом послужил сломанный одноцилиндровый двигатель «Триумф», десять лет ржавевший на заводском дворе и лишившийся многих деталей. Изобретать утерянное заново кичкассцы не стали, упростив конструкцию до предела.


Не дизель – там воздушно-топливная смесь воспламеняется сама, от сжатия, здесь же имело место внешнее воспламенение (каким именно способом – отдельная песня). Но и не карбюраторный – карбюратор, как таковой, напрочь отсутствовал. И топливного насоса не было – горючее самотеком поступало из высоко расположенного бака, и смешивалось с воздухом прямо в цилиндре.
Какое именно горючее? А вот попробуйте угадать.
Керосин? Мимо…
Дизельное топливо, в просторечии солярка? А что это такое, спросили бы левши, слыхом не слыхавшие о Рудольфе Дизеле.
Мазут? Не то, но уже теплее…
Кто сказал: Аи-92? Двойка!
«Запорожец» работал на нефти. На сырой. Ни крекинга, ни очистки – что из скважины течет, то и в бак. Дешево и сердито.
Про дизайн кабины рассказать? Не стану. Кабины не было. Кабина, по большому счету, излишество, никто еще от дождя не растаял. Жесткое металлическое сидение под открытым небом, вынесенное далеко назад, тракторист сидел на нем, как птичка на жердочке, – ничего, работать можно. Ни одной педали – ни газа, ни сцепления, ни тормоза, – штурвал, и всё.
Однако склепать механического уродца, ничего не смысля в технических дисциплинах, – лишь начало. Но попробуйте-ка заставить заработать свое детище – поехать, поплыть, полететь.


Так вот – ЭТО работало! ЭТО вполне бодро ездило – и ездило, и ездило, и ездило, и ездило… Потому что остановиться не могло. Никакого намека на коробку передач и на сцепление – вал двигателя наглухо соединен с колесами, вернее, с одним ведущим задним колесом, «Запорожец» был трехколесным. Хочешь остановиться – перекрой топливный кран и заглуши мотор, других штатных способов нет. Но завестись будет ох как непросто… Зато удобно – заправка на ходу, и трактористы-сменщики на ходу сменяют друг друга, благо скорость всегда одна и та же – чуть меньше четырех километров в час. Для того и сидение вынесено назад, за пределы трактора, – чтобы, сменяясь, не угодить невзначай под колесо. И никаких простоев техники. Вечно пашущий трактор – с одного поля на другое, третье, четвертое, а там уж и плуг пора менять на борону, затем на сеялку… Почти вечный двигатель.
Как завестись, если вдруг заглохнет? Да, это непросто… Стартера с аккумулятором нет, понятное дело; вообще нет никакой электрики (фары – на основе керосиновых ламп). Но и заводную ручку придется крутить не сразу. Зажигание смеси в нем происходило от запальной головки, которую перед пуском двигателя минут 15-20 разогревали до каления. Момент зажигания регулировался подачей воды в цилиндр, охлаждался двигатель водой. Из-за низкого КПД и негерметичности для вспашки одной десятины расходовалось 1,5 пуда черной нефти и 5 ведер воды.
Редуктор, закрытый в плотный металлический корпус, предохранял шестерни от грязи и пыли. Вместо шариковых подшипников и баббитовых вкладышей применялись бронзовые втулки. В случае износа их можно было изготовить в любой мастерской. Мощность от двигателя к колесам передавалась через фрикционную муфту с обшивкой из сыромятной кожи. Трактор передвигался только с одной скоростью - 3,6 км/ч. Правда, в некоторых пределах она все же изменялась воздействием на маятниковый регулятор изменения числа оборотов.
Фантастика… Бластер, скованный феодальными оружейниками. Глайдер, выпорхнувший из стен каретной мастерской.
А ведь среди них был гений – там, на Кичкасском заводе… Гений, имя которого мы никогда не узнаем…
Потому что у гениев есть – среди прочего – две особенности: невероятная, прямо-таки мистическая интуиция и не менее мистическая удачливость…
Дедал и его полет… Миф или отголосок реального события? Примитивный планер или дельтаплан вполне можно было построить в средние века, и даже раньше, в античности, – материальная база позволяла. И строили, и прыгали с обрывов и колоколен, и ломали ноги, и разбивались насмерть… Успешно полетел Лилиенталь – понятия не имея об аэродинамике и множестве других необходимых для полета дисциплин. Интуиция и удачливость. Гениальность…
Был гений и на «Красном прогрессе», иначе не выкатился бы «Запорожец» с заводского двора. Даже с места бы не тронулся.
Работу же на такой несложной машине, как «Запорожец», мог легко освоить даже малограмотный крестьянин и ухаживать за ней как за «механической лошадью». Протокол испытаний опытного образца (лето 1922 года) констатировал: «Трактор с 12-сильным двигателем, расходующим около двух пудов черной нефти на десятину, при глубине вспашки до четырех вершков свободно снимал пласт земли в 65 квадратных вершков. Трактор мог вспахать 1,5-3 десятины земли в день (в зависимости от глубины вспашки)
И поступил новый партийный приказ: запускаем в серию!
Это тоже фантастика… Какие только странные устройства не породила за века человеческая фантазия. Однако – на бумаге, в чертежах. В лучшем случае – пара опытных экземпляров. Но чтобы десятками, сотнями… Не бывает. Фантастика.
Но запустили! И наклепали за три года несколько сотен!
Более того – не разорились, невзирая на весь волюнтаризм затеи! Продукция исправно находила сбыт, спрос даже превышал предложение, – как-никак «Красный прогресс» стал всесоюзным монополистом. И сельхозартели, и товарищества по совместной обработке земли, и сельские коммуны (колхозов еще не было) желали приобрести чудо-технику. И даже зажиточные крестьяне, проще говоря, кулаки, – наивно надеялись, что бухаринский призыв «Обогащайтесь!» относится к ним тоже, и записывались в очередь на приобретение заветного трактора.
«Запорожец» решили усовершенствовавать и обеспечить его изготовление чертежами и моделями. Было построено 10 тракторов модернизированной конструкции. Образец прибыл на токмакский завод «Красный прогресс» 29 сентября 1923 года. Здесь предусматривалось освоить его серийное производство. Путь почти в 90 верст от села Кичкаса «Запорожец» проделал своим ходом без малейших поломок. В пути следования для крестьян несколько раз демонстрировалась вспашка земли «механическим конем»…
«Соревнования «Запорожца» первого выпуска и гусеничного трактора «Холт» Обуховского завода на полях Петровской сельскохозяйственной академии осенью 1923 года прошли в пользу отечественного первенца. На вспашку десятины земли при четырехвершковой глубине «Запорожец» в среднем тратил около 30 кг нефти. Трактор «Холт» - 36 кг керосина. За оригинальную конструкцию трактора применительно к условиям СССР, при хорошей сборке, производительности и тяговых усилиях госзавод №14 удостоился Почетного диплома I степени.
Спрос на трактор марки «Запорожец» был большой. Особенно он возрос после испытаний, проведенных вместе с американским «Фордзоном» весной 1925 года. Вспашку десятины земли «Запорожец», уже имевший 16 л. с., заканчивал на 25 минут раньше. При этом расход нефти составлял 17,6 кг. «Фордзод» сжигал 36 кг керосина. По всем показателям питомец «Красного прогресса» выглядел лучше заграничного коллеги. Программой-максимумом предполагалось довести к 1924-1925 годам выпуск «Запорожцев» до 300 штук в год. Однако ход дальнейших событий сложился не в пользу «Запорожца». Победило направление массового производства. К этому времени уже прояснились горизонты первой пятилетки, перед страной стояли грандиозные задачи, нужны были крупные предприятия.


На тракторе «Запорожец» №107, например, тракторист и механик М. И. Роскот из Черниговской области бессменно работал с 1924 по 1958 год. В годы немецко-фашистской оккупации он разобрал трактор, узлы и детали надежно спрятал. После освобождения. «Запорожец» пришел на помощь разоренной земле.
Не думаю, что покупка кого-либо разочаровала. Во-первых, сравнивать было не с чем. Во-вторых, управиться с «Запорожцем» было лишь чуть сложнее, чем с кувалдой: получасовой предпродажный инструктаж – и рули, пока нефти хватит. Наконец, исключительная надежность, – при отсутствии сервисных мастерских и магазинов запчастей качество весьма важное. А поломки, которые все же случались, мог устранить любой сельский кузнец. Нынешние автомобилисты, морально и материально измученные автосервисом, хорошо могут представить, каково ездить на машине, где сломаться ПРОСТО НЕЧЕМУ. Мечта…
И вот ситуация: в стране идет подготовка коллективизации и индустриализации, Госплан верстает планы первой пятилетки. Механизация сельского хозяйства не забыта, в числе первоочередных задач. Идут переговоры с лидерами американского тракторостроения: с компаниями «Форд» и «Катерпиллер», закуплены опытные образцы – технические специалисты (настоящие, высокого уровня) их вдумчиво изучают, проводят полевые испытания, прикидывают, лицензию на производство каких машин купить для Краснопутиловского завода в Ленинграде. Все обстоятельно, все по плану.
А тут весть из глухой провинции, из задрипанного Мухосранска: а мы трактора вовсю уже делаем! И по всей стране продаем!
Технические специалисты и причастные к делу ответственные товарищи из Тракторной комиссии ВСНХ, мягко говоря, удивились. Сначала не поверили, но весть подтвердилась. Отправили гонца на «Красный прогресс»: ну-ка, товарищи прогрессивные новаторы, что вы тут наизобретали? Может, ну их, капиталистов-кровососов, своими силами и техническими идеями обойдемся?
Так вот же он, трактор, по двору катается! Гонец впал в легкий ступор, не поверил: трехколесное ЭТО – трактор?! Трактор. Пашет, сеет, жнет. Покупать будете? Да нет, нам бы пакет технической документации для изучения… Ась? Что за пакет? Зачем он нам? Мы по первому образцу все делаем, размеры – вот они, измеряйте, записывайте…
(На самом деле серию лепили не по первому образцу, по второму. Первый торжественно отправили в подарок Ильичу, в Горки.)
Легкий ступор гонца сменился глубоким шоком…
Хотите верьте, хотите нет: никакой проектной документации после двух лет производства НЕ БЫЛО! Даже минимального комплекта чертежей – не было!
В архивах сохранился письменный запрос краснопутиловцев, не поверивших гонцу. (Да и как в такое поверить?! Запил в провинции по-черному, не иначе...) Пришлите, дескать, товарищи, чертежи для изучения. И гордый ответ «Красного прогресса»: нам чертежи с мелкоскопами ни к чему, у нас глаз пристрелямшись…
Той же осенью, когда проходила московская выставка, еще один трактор «Запорожец», построенный в Кичкасе, был представлен на первой Всеперсидской сельскохозяйственной выставке в Тегеране.
Советский Союз охотно принял в ней участие, получив приглашение тамошнего правительства. Уже в Тегеране рабочий Картавцев по просьбе посетителей выставки запускал двигатель «Запорожца», садился за рычаги управления и демонстрировал работу трактора возле павильона. Однажды он выехал в поле. После вспашки восторг присутствующих был неописуем. Трактором особенно интересовались местные крестьяне. Они ходили за ним, словно дети, плотно оцепив «чудо-машину» живым кольцом.
Так «Запорожец» стал первой сельскохозяйственной машиной, которая появилась на полях Персии. Его, а также некоторые другие советские экспонаты наградили золотыми медалями, почетными грамотами, дипломами. Отечественная промышленность получила солидные заказы. Для молодой Страны Советов это, разумеется, было крайне важно как с экономической, так и с политической точки зрения.
Что было потом? Потом – пятилетка, конец нэпа и относительно свободного рынка: выпуск «Запорожца» свернули волевым начальственным решением. В планах нет, так и нечего тут…
Потом были вновь построенные или перепрофилированные тракторные гиганты – Сталинградский завод, Челябинский, Харьковский… Была плеяда отечественных, оригинальных тракторов, переплюнувших западные аналоги. А трудяги-«Запорожцы» так и пыхтели на своей сырой нефти до самой войны, а кое-где и после нее – чему ломаться, если ломаться нечему? – но в конце концов все попали в переплавку.
Осталась легенда. Несколько сотен машин – на огромную страну капля в море. Мало кто видел первый советский трактор воочию, мало кто на нем работал. И рассказы про вечно пашущий трактор со сменяющимися на ходу трактористами передавались из уст в уста, обрастая самыми фантастическими подробностями…

Жил в позапрошлом веке в Саратовской губернии простой крепостной крестьянин Федор Блинов (1827-1902). После освобождения от крепостной зависимости был он то бурлаком, то кочегаром, то помощником машиниста на пароходе. И очень Федор к технике был неравнодушен, любил всякие штуковины технические разбирать-собирать и придумывать. Хотя и был, как тогда говорили, «самоучка».

Однажды, наблюдая вереницу телег при погрузке парохода, он стал думать, как сделать такую телегу, на которую много всего можно было бы погрузить. Думал-думал и придумал-таки!

И вот в сентябре 1879 года крестьянин-механик Иван Блинов получил Привилегию (так тогда Патент назывался) «на особого устройства вагон с бесконечными рельсами для перевозки грузов по шоссейным и просёлочным дорогам».

В Привилегии так описывается конструкция и принцип работы этого первого в России гусеничного прицепа:

«При движении вагона колеса катятся по гладкой цепообразной поверхности рельсов. Лежащий же на колесах рельс будет переходить в переднюю направляющую (звездочку), укладывающую путь для дальнейшего движения, между тем как задняя направляющая снимет с дороги и передаст рельсы на следующую впереди направляющую. Таким образом, впереди вагона будет строиться по желаемому направлению постоянный, бесконечный путь».

Так мало этого - он этот вагон-прицеп собственными руками построил! Причем поворачивал прицеп, как современные трактора и танки, остановкой одной гусеницы-рельса и продолжением движения другой.

На первых испытаниях выяснилось, что пара лошадей свободно может перевозить на этом гусеничном прицепе до четырехсот с лишним пудов груза (более 6,4 тонн) по обыкновенной каменной мостовой! Кроме того он легко шел по бездорожью, не вяз в грязи, имел легкий ход, и в семь раз уменьшал количество телег при перевозке зерна от хлебных амбаров к пристаням.

Но Федор Блинов на этом не успокоился и в 1888 году решил усовершенствовать свое изобретение, чтобы сделать его самоходным. И всего за шесть лет он построил два опытных гусеничных «самохода» на паровых двигателях. Это были первые действующие паровые трактора не только в России, но и в мире!

Причем в те времена еще не существовало малогабаритных паровых двигателей, Федор сам разработал и смастерил паровые машины из обломков старого парохода. Впрочем российский крестьянин-изобретатель абсолютно все узлы и детали для своей техники изобретал и делал сам.

В 1894 году самоход Блинова выглядел так: на прямоугольной раме размещался паровой котел высотой 1,5 м, рассчитанный на давление 6 атм., рядом располагались две паровые машины мощностью 12 л. с. каждая. На раме находилась и будка водителя, а в ней - рычаги управления паровыми машинами. Скорость самохода была, как у быков, 3 версты в час, но зато тяговое усилие было большим, что позволяло тянуть несколько плугов или несколько груженых телег.

Через несколько лет Блинов начал разрабатывать самоход на двигателе внутреннего сгорания, но эту работу он не успел закончить - умер от болезней и невзгод. Тут вот в чем дело: несмотря на грамоты и благодарности правительства за участие самоходов в различных промышленных выставках, Блинов так и не смог добиться финансирования производства первого русского трактора. Ни государство, ни промышленники ему не выделили ни копейки на постройку его самоходов. Он все делал на деньги своего предприятия, которое выпускало пожарные насосы его же конструкции и ремонтировало разные простые сельскохозяйственные инструменты.

Вскоре российское правительство стало закупать первые трактора за границей.

Печальный вывод из истории изобретателя первого российского трактора сделала газета «Волгарь» в 1896 году в репортаже с промышленной выставки, где демонстрировался самоход Блинова:

«Вся беда в том, что русские изобретатели - русские. У нас нет доверия к собственным творческим силам и способностям, нет желания поддержать даже бесспорно полезное дело, и не мудрено, если русские изобретения попадают в руки англичан, американцев и французов».

Прикрепления: (98Kb) · (37Kb) ·

Общая оценка материала: 4.7

АНАЛОГИЧНЫЕ МАТЕРИАЛЫ (ПО МЕТКАМ):

История изобретения пенициллина — препарата глобального масштаба Синтезатор Термена - терменвокс Фотонаборная машина изобретена в России

Трактор СТЗ-15/30

Колесный пахотный трактор СТЗ-15/30, иногда обозначаемый также, как СТЗ-1, стал первым отечественным трактором, выпускавшимся массово на конвейере. Его появление можно считать таким же важным событием в истории индустриализации страны, как освоение производства автомобилей ГАЗ на Горьковском автозаводе.

В 1926 году Высший Совет народного хозяйства СССР принял решение о строительстве первого в стране тракторного завода в Сталинграде. Место выбрали в 14 километрах от центра города, и 12 июля 1926 года состоялась церемония закладки завода. Сталинградский тракторный входил в число первых промышленных объектов, возводившихся по планам ускоренной индустриализации СССР, принятым в конце 1920-х годов. В том же 1926 году ушел из жизни видный деятель партии большевиков и Советского государства Ф. Э. Дзержинский. В память о Феликсе Эдмундовиче, жители Сталинграда ходатайствовали перед ЦИК СССР о присвоении строящемуся заводу его имени. Перед центральной проходной завода в 1932 году установлен памятник Дзержинскому.

Нет ничего удивительного в том, что в 20-е годы в стране еще не был накоплен собственный опыт проектирования недорогих массовых тракторов и, главное, создания технологии их крупносерийного выпуска. Поэтому первый трактор, как и многие другие машины тех лет, приобрели в США. Проектировала Сталинградский тракторный завод фирма Albert Kahn Inc., основанная знаменитым американским архитектором Альбертом Каном. А конструкцию трактора позаимствовали у компании Mc Cormic, которая, кстати, успешно действует и в наши дни, предлагая современную сельскохозяйственную технику на рынке России XXI века. По результатам испытаний различных зарубежных тракторов, проведенных в Советском Союзе летом 1926 года, лучшей моделью был признан легкий Mc Cormic Deering 10/20. Его и рекомендовали в качестве прототипа первого сталинградского трактора. Но советские инженеры вовремя выдвинули идею, что для нашей страны нужна более мощная модель трактора, обладающая запасом прочности и надежности, увеличенным моторесурсом в тяжелых условиях эксплуатации. В результате, к серийному производству в Сталинграде приняли более мощный и тяжелый трактор из модельного ряда той же компании Mc Cormic International 15/30. У советской версии этого трактора остался американский цифровой индекс через дробь.

Первый трактор СТЗ-15/30 сошел с конвейера новенького завода в Сталинграде 17 июня 1930 года в 15 часов. Меньше, чем через два года, 20 апреля 1932 года завод вышел на свою проектную мощность. С конвейера сходило 144 трактора в сутки. Между тем, в 1931 году выпуск точно таких же тракторов был освоен на Харьковском тракторном заводе с индексом СХТЗ-15/30. Согласно технической документации, первые СТЗ и СХТЗ предназначались для выполнения работы с двухкорпусными, трехкорпусными плугами и другими сельскохозяйственными машинами общего назначения, в том числе с приводом от вала отбора мощности, а также для приведения в действие стационарных машин.

Как и большинство пахотных тракторов того периода, СТЗ-15/30 был настоящей железной машиной, у которой даже штурвал рулевого колеса и седло тракториста - стальные штампованные. И колесные обода тоже стальные, голые, без каких-либо шин. На задних ведущих колесах к ободам привинчены мощные треугольные шипы грунтозацепов, или как их еще называют, почвозацепов. Трактор не предназначался для езды по дорогам с твердым покрытием, а на пашне 30-х годов шины еще казались излишеством, да и исключалась необходимость освоения выпуска сложных и недешевых резино-технических изделий.

Карбюраторный четырехтактный 4-цилиндровый двигатель работал, как и у других тракторов 20-30-х годов, на керосине. Он развивал мощность 30 л.с. (22 кВт). Тракторист оперировал трехскоростной коробкой передач. В результате, машина развивала скорость в диапазоне от 3,5 до 7,4 км/ч., а максимальное тяговое усилие на крюке достигало 15 л.с. (11 кВт).

Первый трактор встающей на ноги индустрии воплощал в себе простые, удобные в производстве и эксплуатации технические решения. Компоновка трактора СТЗ-15/30 была классическая, основание рамное. Литая чугунная рама трактора совмещалась с масляной ванной трансмиссии. Для повышения надежности и ресурса двигателя применялись масляный насос (передовое решение по сравнению с еще встречавшейся тогда смазкой подшипников и трущихся пар разбрызгиванием) и фильтр в системе смазки, масляный воздухоочиститель в системе питания. Система зажигания высокого напряжения работала от магнето, как у многих автомобильных и мотоциклетных моторов 30-х.

Наряду с тракторами «Фордзон-Путиловец» и более легким «Универсалом», СТЗ-15/30 активно входил в хозяйственную жизнь советской деревни. Железного коня бок-о-бок с колхозниками осваивали колхозницы. Вот воспоминания жителей сел Подосиновец и Яхреньга Подосиновского района, в 30-е годы входившего в состав Архангельской, а в наши дни находящегося в Кировской области:

Первый трактор «Фордзон-Путиловец» появился в районе в Щеткинском сельсовете в апреле 1928 года, а в начале весны 1930 года пришли пять импортных гусеничных тракторов с плугами. К 1936 году постепенно увеличились урожаи зерновых культур, необходима была новая техника. Василий Платонович Микуров основал первую Щеткинскую МТС (машинно-тракторную станцию), позже, 1 июля 1936 года, появилась Утмановская МТС под руководством Артемия Зиновьевича Ванеева. В Яхреньгском сельсовете тракторы появились в 1937 году, многие видели их в первый раз. Старожилы помнят старика Иннокентия, который называл трактор ХТЗ «нечистой силой» и боялся его. Было 4 трактора, в войну один забрали на фронт. Осталось 3 трактора на 7 колхозов. Одна из бригад состояла из женщин-трактористок.

Когда началась Великая Отечественная война на трактор сели женщины. Мария Николаевна Нагаева, родившася в 1922 году, воспоминает: «В 18 лет председатель вызвал в контору и заявил о том, чтобы шла на фронт или ехала учиться на механика». Мария Николаевна уехала учиться в Нолинск. Через 10 месяцев в мае 1942 г. вернулась домой в деревню Головино. Трактористов не хватало и она стала бригадиром женской бригады. Проработала на тракторе ХТЗ-15/30 до 1949 года. Затем перешла работать в животноводство. Александра Ивановна Поникаровская (1931 г.р.) из деревни Головино проработала 11 лет трактористкой. Ее односельчанка Лидия Степановна Нагаева (1929 г.р.) водила по колхозным полям трактор с 1950 по 1954 годы.

Во время войны, несмотря на трудности, вносились удобрения и вырастала хорошая рожь. Крестьяне с грустью вспоминают 1947 год. Он был самым неурожайным. Чтобы выжить сеяли ячмень и ели картошку. Трактора не успевали обслуживать все колхозы, поэтому приходилось рано вставать, чтобы засеять большие площади земли. Дорог не было и приходилось преодолевать километры с помощью срубленных деревьев и подсунутых под колеса палок. Трактор заводился вручную, причем очень долго, и колхозники придумали новую расшифровку абривиатуры ХТЗ: «хрен трактор заведешь». После войны стали возвращаться мужчины, которые сели за трактор. Сломанные детали приходилось везти верхом на лошади на ремонт в Утмановскую МТС. Позже появились местные кузницы. В 1950 году Виталий Поникаровский пригнал первый дизельный трактор. Старые колесники стали не нужны, так как дизельные появились в достаточном количестве. Трактор ХТЗ-15/30 на котором ездил Степан Куковеров, был брошен на краю деревни. Все, что можно было снять с трактора за 25 лет, сняли. В 1983 или 1984 году председатель колхоза «Маяк» Яхреньгского сельсовета Н.В. Толоконцев решил восстановить заслуженную машину. По всей соседней Вологодской области и Подосиновскому району Кировской области механизаторы собирали детали к трактору. После завершения сборки возрожденный колесник ХТЗ-15/30 был поставлен на постамент в селе Яхреньга, как память о первых тракторах Советского Союза.

В середине 30-х годов Научный автотракторный институт НАТИ в Москве разработал гусеничный трактор средней мощности, получивший обозначение СТЗ-НАТИ. Под его выпуск перепрофилировали сначала Сталинградский, а потом и Харьковский тракторный заводы, что поставило крест на производстве СТЗ-15/30. Официально гусеничные тракторы вытеснили своих колесных предшественников с конвейера в 1937 году. Но по некоторым данным, изготовление тракторов типа СТЗ-15/30 в небольшом количестве продолжалось в Москве на Втором авторемонтном заводе до 1948-1950 годов. В общей сложности всеми заводами было выпущено примерно 397 тысяч тракторов этого типа.

О первом серийном советском тракторе Запорожец

Крестьянский двор трактор купить не сможет. Крестьяне могут организовать кооператив, сброситься деньгами и купить трактор, скажем, на 10 дворов. Дневная производительность их труда резко возрастет, но годовая останется та же. Ведь от земли крестьянин все равно не сможет уйти, следовательно, промышленности от кооперации сельского хозяйства нет никакого толку: притока рабочих рук в город все равно не будет.

Идеологически неприемлемый выход - вернуть землю помещикам - был неприемлем не только по идейным, но и по государственным соображениям. Да, помещик, забрав у крестьян землю и купив трактора, оставил бы у себя только одного крестьянина из 5, а остальных выгнал бы в город. А куда их здесь, в городе, деть? Ведь рабочие должны поступать на предприятия в строго необходимом количестве - в таком, которое требуют уже построенные предприятия. А они от помещика повалят валом, ведь помещику плевать на то, построены в городах заводы или еще нет.

У нас разные Говорухины блеют, что, дескать, если бы не было , то Россия была бы богатой и счастливой. Черта с два! Даже если бы не было Первой мировой войны, то уже году к 1925-му в России был бы такой бунт, что Гражданская война показалась бы всем детской забавой. Ведь Генри Форд уже в 1922 году начал выпускать свои трактора «Фордзон» с темпом более миллиона штук в год и по такой дешевой цене, что их в России покупали бы не только помещики, но и средней руки кулаки. Из деревни в города России ринулась бы такая масса голодных безработных, что она снесла бы и царскую власть, и помещиков с капиталистами еще чище, чем это сделали большевики. Ведь царь работал без плана, он не развивал экономику России осмысленно, для него ход научно-технического прогресса был бы абсолютно неожиданным.

А посмотрите, как осмысленно действовали большевики! Они сначала развили промышленность в городах, т.е. создали рабочие места, а уж потом начали повышать производительность труда в сельском хозяйстве, заполняя рабочие места в городе высвободившимися крестьянами.